День бала подкрался незаметно для Джульетты, ждавшей его и одновременно не желавшей, чтобы он наступил.
Палаццо преобразился: все комнаты были украшены, дорожка, ведущая ко входу в палаццо, даже сад. Хлопот у слуг много перед балом, у господ не меньше: список гостей составить, приглашения разнести, одежду пошить, присмотреть, как выполняются поручения, чтоб никто не отлынивал и работу свою хорошо делал. И мать, и отец, и Кормилица, и Мередит были заняты делами, одна только Джульетта оказалась отстранена: не было у юной синьорины никакой работы, кроме как ткань выбирать да к замужеству возможному готовиться.
После беседы с Тибальтом она несколько успокоилась: помолвка не свадьба, сразу под венец не поведут, её можно расторгнуть, но, может быть, делать этого не придётся. Кем бы ни был тот, кого ей избрали, Тибальт не позволит обидеть её. Его слово вселяло в девушку уверенность, что "всё будет хорошо" на сей раз действительно сбудется.
Сопротивляться Кормилице поэтому Джульетта тоже перестала. Напротив, теперь ей хотелось быть как можно красивее на балу, чтобы вызвать восхищение, ибо природная красота тогда гармонична, когда правильно подчёркнута теми средствами, что имеются в распоряжении мастеров: портных, ювелиров и парикмахеров.
Тибальт, вероятно, и не подозревал, каким образом он помог Джульетте, и тем не менее, это было правдой. В то время, как она, желая избежать присутствия на празднике, пыталась взбунтоваться, именно он примирил её с тем, что ей следует привлечь внимание, понравиться гостям. Его отношение к ней оказалось определяющим: "В таком случае это был бы очень красивый бальный зал. Полный света, музыки и цветов". Юноша смотрел на неё с такой любовью, что девушка чувствовала: она в самом деле та́к хороша в его глазах. Тибальт прежде не говорил ей неправды, значит, могла же она доверять его мнению?! И если он видит её такой... Может ведь это увидеть кто-нибудь другой?
Пришла служанка сказать синьорине: матушка зовёт, поспешите. "Сейчас буду, - велела сказать Джульетта, - через две минуты".
Раньше матушка звала их, чтобы напомнить, чего делать не следует при гостях, а что, наоборот, нужно не забыть обязательно. Но сейчас они с Тибальтом давно не дети, вести себя умеют. По всей вероятности, хотят что-нибудь сообщить...
Впрочем, её, наверное, хотят предупредить, ибо она должна встретиться на маскараде с избранным родителями женихом. Джульетта решила, что по крайней мере попытается дать ему возможность понравиться и не будет спешить с выводами. Может быть, всё не настолько страшно, как ей теперь представляется. Не отдадут же её отец с матерью какому-нибудь старику, чтобы сгубить её юность!
Её головку посетили крамольные мысли: жаль, что нельзя ей выйти замуж за Тибальта. Он ведь действительно её любит, это уже временем, так сказать, проверено. И она тоже испытывает самую нежную любовь. Уж тогда она бы не боялась. Джульетте даже смешно стало, что такое могло прийти ей в голову - хорошо ещё, что никто мыслей прочитать не может, а то она не выдержала б смеха, потому что ну кто может всерьёз это воспринять? Да и сам Тибальт, как полагала Джульетта, только бы улыбнулся: ну и фантазия у тебя, сестрица.
Совершенно успокоившись таким образом, проведя ещё раз гребешком по длинным волосам, девушка спустилась в зал, где, едва войдя, увидела Тибальта.
— Ты всё таки поддалась на уговоры и выбрала платье?
"Надо было не поддаваться, да?"
Джульетта улыбнулась:
- Мне ведь нельзя не идти на бал. - А наряд всё же должен случаю соответствовать. - Ах, Тибальт, бал ведь завтра... - девушка прижала руки к груди, к сердцу, словно показывая, насколько велико волнение.
И ещё синьора-матушка...
Возможно, будь у девушки, ещё недавно бывшей ребёнком, немного больше общения с молодыми людьми, её не настигли бы такие переживания. Но до сего дня единственным юношей, с которым она проводила время, был кузен, то есть - принадлежал к её семье. Джульетта понимала, что похожи на Тибальта (казавшемуся ей образцом молодого человека) будут не все. Неизвестность всегда выглядит пугающе.