[indent] Царская охота — забава не для Екатерины. Зима холодная, белоснежная; теплая шуба на плечи ложится. Она пытается сказать Петеру, что останется дома, но тот не терпит споров, поначалу шутит, потом сердится. Катя соглашается, платье выбирает, женское седло неудобное, да и сама Катя в седле держится тяжело да непривычно, более на телеге сидевшая до того. Ей в конюшнях царских выбирают смирную лошадку, подсаживают в седло, и вроде бы спокойно, вроде бы приятно. Внимание уделяют, стараясь выделиться в ее глазах, будто бы считают, что не знает немка, что как за глаза ее зовут Петровой шлюхой. Полюбовница она его в их глазах, как бы низко не кланялись, как бы не улыбались. Весь двор шепчется, что мало того, что от жены увела Петра, так еще родить никого никак не может. И Екатерина устает улыбаться, поддаваясь усталости, не в состоянии и дальше держать на лице чужую ей маску.
[indent] Она отстает от охоты, пустив лошадь шагом. И не задумывается, что это рискованное дело — всё снегом присыпано, всё совсем незнакомое да одинаковое. Охота уносится под лай собак, не то на лиса, не то кабана идут, а Кате бы вернуться назад, где шатры раскинулись, но она уже и не понимает, куда идти.
[indent] Понимает свою ошибку, когда сизые тени наползают от деревьев на пути лошади бывшей прачки.
[indent] Екатерина медленно выдыхает, чувствуя, как тяжелый мех пропускает воздух, еще не вечерний, но уже не дневной. Она чуть пускает вперед лошадь, но что-то происходит с ней: смирная кобылка, до того свой норов не показывая, вдруг замирает резко, от чего удержаться в женском седле не выходит вовсе. В ворохе юбок она сваливается в ближайший сугроб, теряет шляпу, путается в тяжелых полах шубы. Встать не выходит, кобылка стоит над хозяйкой, шумно обнюхивая волосы ее.
[indent] - Уйди, — Екатерина отпихивает от себя морду шелковистую, смотрящую ласково. Она злится сейчас. Злится на Россию, такую холодную и непонятную для нее, на Петера, который к ней не прислушивается, на дворянство его, которое смотрит на нее, видит не душу, но то, что она делит постель с их царем. Она для них не станет ни царицей, ни матушкой, никем — так зачем она тут вообще?
[indent] Злится и на себя за то, что детей родить не способна. И на сложный русский язык, и на свою глупость. Ее никто не признает, ни целая страна, ни люди в ней: она крестилась, они венчались с Петром, а все равно она ничем лучше не стала.
Еще чуть-чуть, и слезы грозятся брызнуть из глаз. Екатерина с трудом выбирается из сугроба, обнаруживая плачевность своего положения: бархат тяжелый, синий, как ее собственные глаза, успевает набраться влагой. И шуба тоже начинает тянуть куда-то вниз. Девушка пытается ухватить поводья кобылки, дергает их, чтобы выбраться из сугроба — в сапоги тоже снег набрался, и она мерзнуть начинает.
[indent] Ей удается выбраться из сугроба, отвести за поводья и лошадку. И успевает испугаться, заметив тень живую, ползущую синими линиями по все еще блестящему снегу, в последних отблесках солнечных лучей. Екатерина резко оборачивается, глядя на молодого человека верхом на лошади, узнавая его.
[indent] Алексей Петрович.
[indent] Тоже не особо радостно выглядящий на фоне ясного дня для охоты.
[indent] Екатерина тянет губы в улыбке, стараясь не дрожать от холода:
[indent] - Заблудились, ваше высочество?